Толстой сказал, что смерти нет, а есть любовь и память сердца. Память сердца так мучительна, лучше бы ее не было… Лучше бы память навсегда убить.
составитель: Игорь Захаров
***
Раневская часто оставляла приоткрытой дверь на лестницу. Нанятая недавно домашняя работница быстро поняла возникшие для нее у Раневской новые возможности и унесла шубу и вазочку из хрусталя, решив свалить все на "открытую дверь". Обнаружив пропажу, Раневская известила "товарищей милиционеров". Воровку накрыли с поличным у нее дома, нашли еще несколько шуб и вазочек - она не рассчитывала, что "интеллигенты заявят". Фаина Георгиевна невзлюбила свою вернувшуюся блудную шубу. Решила ее продать. Открыла шкаф в передней перед покупательницей, оттуда вылетела моль. Раневская крикнула: - Ну что, сволочь, нажралась? Продажа не состоялась.
***
К биографии предлагаемых ей кур Раневская была небезразлична. Как-то в ресторане ей подали цыпленка-табака. Фаина Георгиевна отодвинула тарелку: - Не буду есть. У него такой вид, как будто его сейчас будут любить.
***
Однажды домработница сварила курицу вместе с требухой. Есть было нельзя, курицу надо бы выбросить. Раневская расстроилась: - Но ведь для чего-то она родилась!
***
Окна квартиры Раневской в высотке на Котельнической набережной выходили в каменный внутренний двор. А там - выход из кинотеатра и место, где разгружали хлебные фургоны. Фаина Георгиевна с ненавистью слушала знакомые народные выражения рабочих-грузчиков, отчетливо звучавшие на рассвете под ее окнами, а вечером с тоской наблюдала шумные толпы уходящих домой кинозрителей из "Иллюзиона". - Я живу над хлебом и зрелищем,- жаловалась Раневская.
***
Как-то Раневской позвонила Ксения Маринина, режиссер телепередачи "Кинопанорама", хотела заехать. - К-Ксаночка, в-вам не трудно купить хлеба в нашей булочной? - попросила Фаина Георгиевна. - К-Ксаночка, хлеб надо обжечь на огне, а то рабочие на него ссали, попросила Фаина Георгиевна, когда Маринина пришла. - Все готово - обожгла хлеб,- вскоре сообщила Маринина. - Вы д-долго его обжигали, Ксаночка? Ведь они д-долго на него ссали! удрученно говорила Раневская.
***
Раневская обедала в ресторане и осталась недовольна и кухней, и обслуживанием. - Позовите директора,- сказал она, расплатившись. А когда тот пришел, предложила ему обняться. - Что такое? - смутился тот. - Обнимите меня,- повторила Фаина Георгиевна. - Но зачем? - На прощание. Больше вы меня здесь не увидите.
Толстой сказал, что смерти нет, а есть любовь и память сердца. Память сердца так мучительна, лучше бы ее не было… Лучше бы память навсегда убить.